Через 30 лет после конца света
Спустя четверть века новгородка снова побывала в заброшенной Припяти...
В 1:23:47 в субботу 26 апреля 1986 года произошёл взрыв на четвёртом энергоблоке Чернобыльской АЭС. Жизни десятков тысяч людей были навсегда изменены.
В то утро воспитателю детского сада Людмиле Сысуновой бросилась в глаза машина, которая мыла их улицу Ленина – с пеной. Никогда прежде такого не было. Накануне она допоздна не спала, ходила к соседке говорить по межгороду. Из другого города должны были привезти памятник на могилу матери. Она умерла в 85-м году. Памятник хотели поставить к 9 мая. Легла поздно, но взрыва не слышала. АЭС стояла в полутора километрах от дома. День был выходной, суббота. По дороге на дачу бросилось ещё в глаза, что пустует рынок, где обычно шла оживлённая торговля с грузовиков. Тянуло откуда-то дымом, но на это особенно не обращали внимания.
- В полдень соседка по огороду, которая работала на телеграфе, рассказала, что ночью их вызвали на работу и отключили межгород из-за пожара на атомной станции. А дома мне младший сын рассказал, что в школе им таблетки раздали, велели из дома не выходить. Соседка-паспортистка сказала, чтобы не выключали радио: будут сообщать что-то серьёзное. Я стирку устроила, хотела на балкон бельё вывесить. Тут пришли напарница из садика и наша методистка: нас в поликлинику вызывают. В поликлинике сообщили, что от станции сильно фонит и дали нам таблетки для раздачи по квартирам. Две белых и одну коричневую на человека. Мы вдвоём обошли два дома. Ходили часов до двенадцати. На улице теплынь. Красиво – только недавно рядом новый ДК открыли, новый ресторан. А над атомной станцией огненный столб стоял...
Около девяти утра по радио передали, чтобы к трём часам все с трёхдневным запасом еды были готовы к эвакуации. И, правда, к трём часам к домам стали подъезжать автобусы. Никакой паники не было. У кумы старый отец вообще решил не уезжать. А через три дня в пустом городе вышел за сигаретами, его задержала милиция и отправила в Киев.
- Автобусы пришли из Киева. А по дороге в Припять автобусы попали под прострел радиации, и многие ребята, которые нас вывозили, потом погибли. Нас повезли в другую сторону – на Житомир. Когда дорогой сделали остановку, впечатление было – как будто война: бесконечной лентой шли автобусы.
А в Киеве они услышали разговоры, что в Припяти все погибли... В больнице, куда их отправили, было полно народу. Вышел доктор, сказал: киевляне, вы что тут делаете? Только нахватаетесь радиации. И народ быстро разошёлся. Осталось человек десять припятских. Затем их мыли в бане. Мужа и сына долго не отпускали: фонило от волос и в районе печени. Велели постричься.
С младшим сыном Валентина Фаткулловна поехала в пионерлагерь. Там её оставили работать, а вскоре с чернобыльскими детьми она уехала в лагерь под Одессой. Муж тем временем строил жильё для переселенцев. Летом ещё были разговоры: город отмывают, скоро можно будет вернуться... Потом им предлагали варианты, например, ехать работать на Ровенскую АЭС, на Хмельницкую. Но она решила, что АЭС с неё хватит. Уехали в Новгород. Муж работал на ТЭЦ, она – в садике для детей работников станции. Получили компенсацию – десять тысяч. Муж умер в девяносто шестом году, отец в 2004-м.
А в 2011 году, на 9 мая, она всё-таки побывала на могиле матери в Припяти. В этот день открывают доступ в город.
- Людей очень много ходит по городу. Приезжают на экскурсии из Киева. При мне шла какая-то молодёжь и била стёкла в пустых домах. Я им сказала: «Как вам не стыдно?». У меня дома, Ленина восемь, квартира пятьдесят восьмая, стёкла разбиты – брандспойтом, видимо. Вещи вынесены, остался шифоньер трёхстворчатый и унитаз, почему-то вытащенный в прихожую. В садик заходить не стала: там кровля могла рухнуть. Город заброшен. Заброшены большинство могил на кладбище. Но за некоторыми родственники ухаживают.
А новгородец Михаил Карасёв в свои двадцать четыре года стал ликвидатором по повестке из военкомата. Работал он тогда шофёром в Киришах. В военкомате не глядя расписался в какой-то бумаге, а когда за ним приехал начальник, тому сказали: видишь, доброволец. Где мы ещё добровольцев таких найдём. Была уже зима 86 года.
- В первый день нам выдали одежду. А дозиметров-накопителей не выдали. Когда стали возмущаться, нам сказали: зачем вам? Мы всё равно всем пишем норму. Жили мы в третьей зоне, она считалась довольно чистой. Я знаю, что солдаты, например, обивали свинцовыми листами помещения на АЭС. И работали по сорок секунд: заскочил, пристрелил из пистолета строительного лист, если даже не получилось – выскакиваешь. А мы работали по двенадцать часов без выходных, поскольку наша работа считалась не особо вредной. Из четырёх человек, что были в командировке из нашего гаража, я сейчас один живой. Проработал я два месяца – триста пятьдесят два часа.
На станции продолжалось сооружение саркофага, к ней постоянно ездили бетономешалки километров за сто.
- Я тралом вывозил технику заражённую. Там всякая была: и БТР, и БРДМ, и тягачи, и «Татры». И роботы японские, у которых электроника сразу вышла из строя из-за радиации. Вертолётов только почему-то не возил. На первом пункте специальной обработки машины обливали водой, на втором – мыли горячей водой и раствором. Потом, если всё равно техника сильно фонила, закапывали: просто сбрасывали в овраг и засыпали грунтом.
Здесь и новый 87-й год отметили.
- По стакану – и спать. Также, примерно, и на мой день рождения. Какое там веселье, когда работа без выходных. А у «КрАза» вот такая баранка, а чтобы кузов поднять, надо пять рычагов нажать.
Как-то с другим водителем, который сам был из Припяти, побывали в заброшенном городе.
- За ним прозвище закрепилось неприличное, так как однажды на морозе догола ему пришлось раздеваться, а он всё звенел – рукой зацепил, когда в туалет ходил. Он получил разрешение, хотел машину забрать, но когда замерили радиацию у двери гаража, стало ясно, что это не получится. Он только сервиз забрал из квартиры.
А остальные энергоблоки Чернобыльской АЭС продолжали работать. Для её сотрудников строили новый город – Славутич. И Карасёв говорит, что первый вагончик для жителей привёз туда он.
- Там перед этим слой почвы сняли. А вагончик туда всё равно привезли из заражённой зоны. Неужели чистого было не найти? Где это ещё возможно, а?
Сейчас в Новгородской области проживают более восьмисот ликвидаторов. А всего более тысячи человек, пострадавших от радиации.
Благодарим руководителя союза «Чернобыль» Леонида Муратова за содействие в подготовке публикации.
Использованы фото из архива Валентины Сысуновой.
Источник: Ваши Новости
