Организатор «Кинопроб»: «Кинчева привлекла возможность приехать в Окуловку на машине»
Организацией фестиваля «Кинопробы» занимается много людей, знаменательных для российской рок-тусовки. Один из таких – Игорь «Панкер» Гудков, ныне продюсер группы «Кукрыниксы», известный рок-деятель и организатор «Кинопроб».
Наши коллеги из газеты «Окуловские ведомости» решили расспросить Игоря о его творческой судьбе, организации нынешнего фестиваля и знакомстве с Виктором Цоем в городе Санкт-Петербург. Дополнял наш разговор также организатор мероприятия Игорь Силивёрстов.
– Как Вы познакомились с Виктором Цоем?
– Познакомились-то мы, когда, естественно, были молодыми. Просто жили в одном районе – Московском. Я туда переехал с Гражданки. Родители получили квартиру новую, и, конечно, у меня был дефицит общения после своей уличной истории на Гражданке, где остались все мои друзья. Через весь город ездить было невозможно, и я быстро нашел себе знакомых здесь. У нас была своя компания вокруг Андрея Панова по кличке Свин (Свинья) – первого панка Советского Союза, с которым мы организовали группу «Автоматические удовлетворители».
Когда к нам пришёл Цой, у нас уже была устоявшаяся компания, но он в ней прижился. Хочу сказать, что тогда общество было совершенно толерантно. И слова такого не было «толерантность». Я Цоя всегда воспринимал как абсолютно русского, вообще никогда не воспринимал его как корейца. Это нас не волновало. Наше общество не делилось на евреев, русских. У нас была своя компания, Цою было у нас легко. Наверно, первый раз он почувствовал себя в своей тарелке именно в нашей среде. Была тусовка, мы не были музыкантами. А Цой тогда уже играл в группе «Палата № 6» на бас-гитаре, это был 1979 год.
– Это были «квартирники»?
– Не было никаких «квартирников» ещё, никто не играл. Собирались на квартире у Андрея Панова в Московском районе. Он жил с матерью, она была известным хореографом, танцевала в балетной труппе нашего Мариинского театра. Позволяла нам собираться. Мы проводили там всё время. Это был своего рода клуб по интересам.
– Когда пришел Цой, он как-то себя проявил, показал?
– Не сразу. Он там познакомился с Алексеем Рыбиным, который у нас будет ведущим фестиваля. Они с Рыбиным вдвоем начали что-то делать. Первый раз мы это увидели где-то через полгода с того момента, как он что-то там сочинил. Скромный был парень.
– Какие впечатления от него остались, он же через какое-то время стал заменит, что-то изменилось?
– Для меня ничего не произошло, потому что мы же очень плавно перетекли в рок-клуб. Вот когда Цой достиг большой популярности, я уже с ним не общался. Он начинал играть с Рыбиным, это была акустика. Все тогда играли очень плохо, в принципе, и до сих пор все играют плохо. Это было не главное, главное было, что ты мог написать песню. Это Виктор умел делать. Я помню, когда он впервые для нас сыграл на квартире нашего друга Паши Крусанова. Они пришли втроем – Цой, Рыбин и Олег Валинский (бывший глава «Октябрьской железной дороги» и нынешний вице-президент «РЖД» – он тогда в последний раз играл). Тогда это называлось не «Кино», а группа «Гарин и гиперболоиды». Они пришли втроём и сыграли три песни. Мне тогда показалось, что это невообразимо круто. Это была песня «Когда-то ты был битником». И мы их заставили сыграть ещё несколько раз.
– Каким человеком был Виктор Цой?
– С ним больше общался Рыбин, одно время на протяжении двух лет они вообще не расставались. Как однояйцевые близнецы. Это привело к тому, что они друг от друга устали и расстались, расстались спокойно, не ссорясь, каких-то «предъяв» у них друг к другу не было. Просто взяли и в какой-то момент перестали вместе выступать.
Но мы общались примерно все одинаково друг с другом, приходили в тот клуб по интересам. Кто пришел, тот общается. Мы ещё молодёжью были, 18-20 лет. Никто тогда не думал, что музыка может стать работой. Не то, что не думали, не верили даже. Это же было скорее как хобби. Когда появился наш клуб Ленинградский, он первый дал нам какие-то возможности. Для того, чтобы попасть в рок-клуб, мы с Пашей Крусановым, сейчас достаточно известным писателем, просто придумали несуществующую группу «Абзац» и записались для того, чтобы ходить на собрания. На них тоже встречались друзья, потом все шли пить пиво, веселиться. Позже из этого стали появляться группы.
– А с чего началось Ваше увлечение музыкой?
– Со школы, с пластинок. Они тогда были редкостью. За их незаконную продажу могли и посадить. Потом я познакомился с Пановым (на фото). Вот ты идешь, у тебя пластинка такая, ага, значит, ты слушаешь музыку, которая мне нравится! – Тебя как зовут? – Меня зовут Андрей. – Меня зовут Игорь. – Здорово! Поехали ко мне домой?! – Поехали!
Надо пояснить для молодежи, что это был винил. Тогда не было других пластинок. Все они были импортного производства. Соответственно, в наших магазинах не продавались, попадали в страну контрабандой, их привозили моряки.
Игорь Силиверстов: Она (пластинка) расходилась в секунду, ещё на уровне склада. Основной, так сказать, рынок был чёрным, не только в Питере, но и в Москве, и в крупных городах.
Игорь Гудков: Особенно перед Олимпиадой, когда открыли железный занавес и запустили много народу сюда. И поехало это, так скажем, в виде контрабанды журналов, пластинок и так далее. Хороший пример, по-моему, фильм «Стиляги». Смысл тот же. Там, типа, за пазухой могли носить пластинку. Идешь – это кайф! Конверт квадратный, и все понимают, что ты несешь пластинку. Во-первых, у тебя ее могли отобрать хулиганы совершенно спокойно, во-вторых, могла остановить милиция. Чтобы было понятно нынешнему поколению, спокойно можно сказать, что это было сопоставимо с обладанием последней моделью «Айфона». И по цене это было сопоставимо. Средняя зарплата была – 120 рублей. Запечатанная пластинка стоила 60 рублей. Распечатанная – 45-50 рублей. То есть – ползарплаты! Поэтому сколько ты мог таких пластинок поставить себе на полку?
Игорь Силиверстов (на фото – в центре): Коллекция из 15-20 пластинок – это был, как говорится, большой финансовый актив.
Игорь Гудков: «Свинья» покупал одну пластинку, у меня – другая, у Рыбина – третья. И мы менялись пластинками. У нас был общий фонд. Всё переписывалось на магнитофон, иметь все пластинки, которые ты хотел, было невозможно, коллекции не было никакой.
Игорь Силиверстов: К сожалению, Андрей Панов тоже умер. Он в музыкальной жизни Петербурга, андеграунда, сыграл огромную роль – он создал некий центр, вокруг которого тусовались очень многие люди, которые потом стали известными. Не только Цой, но и группа «Алиса», Кинчев, он тоже там где-то был.
Игорь Гудков: В то время вообще жизнь проще была. Общение у людей было немножко другим, не таким, как сейчас. Как-то я попал на концерт группы «Аквариум». Мне друг сказал, что на дискотеке будет играть какой-то ансамбль. Я пришел туда и увидел «Аквариум», который тогда мне был неизвестен. Они играли западную танцевальную музыку, но играли с уклоном в рок. Были все с накрашенными глазами, с браслетами, очень красиво выглядели на сцене. Произвели на меня неизгладимое впечатление. Под конец они спели одну песню на русском языке – «Блюз летающей тарелки», что было запрещено, судя по всему. Вдруг Гребенщиков возьми и скажи: «Мы тут записали магнитофонный альбом, и если кто-то хочет его приобрести, то может после концерта подойти ко мне». Я тут же подошел, сказал: «Здрасьте, я хочу приобрести». Это был альбом «Все братья – сёстры». Они сами делали их на катушках, в принципе это была незаконная предпринимательская деятельность в чистом виде. Он мне тут же дал свой номер телефона, домашний. На следующий день я позвонил и приехал к нему. Он мне продал эту пленку. Потом мы поговорили, пообщались. Это был чисто андеграунд. Я Майка притащил к нам, он там со всеми перезнакомился, в том числе с Цоем.
– Чем Вы занимаетесь сейчас?
– Сейчас я являюсь продюсером многих музыкальных групп (на фото – «Кукрыниксы»), записываю альбомы и принимаю участие в съемках фильмов. Это сейчас, а тогда такого не было. Студий звукозаписи практически не было. Я узнал, что есть студия в Театральном институте и захотел устроиться туда на работу. Это было сложно, но я устроился. И там мы записали Майка LV («55») (Михаил Науменко – основатель группы «Зоопарк»), «Нервная ночь» Кинчева и «Ты и Я» «Секрета». Я был звукооператором.
Всё надо было организовать, чтобы никто не видел. Была группа и был человек, который всё организует в дальнейшем. Сейчас это бы назвали «саунд-продюсер».
– Расскажите немного о «Кинопробах». Первые «Кинопробы», я читал, прошли достаточно давно, ещё в начале 2000 годов.
– Первые «Кинопробы» прошли в 2000 году. Инициатором стал Михаил Козырев, который тогда был на «Нашем радио». Радиостанции, которая передавала русский рок, в Питере не было. До нас стали доходить слухи из Москвы, что вот есть такое «Наше радио», которое передаёт всё. Это радио – заслуга Бориса Березовского, он организовал всю эту историю. Поэтому до сих пор имеются проблемы.
Козырев (на фото) до этого был на радио «Максимум» и делал фестиваль «Максидром», который был очень успешным, он проходил в Олимпийском. Потом Козырев придумал и создал «Нашествие». А тогда был юбилей Цоя – 40-летие. Михаил стал носиться с идеей сделать большой концерт под названием «Кинопробы». Он приехал в Питер, мы познакомились. Тогда ещё было на волне издательство компакт-дисков. И московская фирма Real records профинансировала всю эту историю. Помимо концерта, была идея – чтобы современные группы переписали песни Цоя. Это очень удачно вошло в продолжение фильма «Брат-2», где была некая такая звуковая дорожка из «Наутилуса», «Би-2» и других. И вот новая волна молодых рок-групп, которая началась с «Брата», «Брата-2». То есть вторая волна рока, после «Алисы», «Кино», ДДТ и т. д. Были вытащены группы из Екатеринбурга – «Смысловые галлюцинации», «Чичерина». И очень удачно появилась группа Zdob ?i Zdub, молдавская, она появилась на «Кинопробах». Она дополнила компакт. И получился замечательный хит на песню Цоя («Видели ночь»), который крутили пять радиостанций, и до сих пор они живут за счёт этой песни. Этот кавер до сих пор никто не переплюнул по качеству. Настолько им удалось удачно его вывести в народ. И ведь до этого их никто не знал!
– Как «Кинопробы» оказались в Окуловке?
– Игорь Силивёрстов вышел с предложением провести «Кинопробы» здесь. Он сумел привезти и поставить памятник Виктору Цою, которому нашлось место именно в Окуловке, потому что это – трасса между Питером и Москвой, здесь все были. Он рассказал историю, как Гребенщиков с Цоем в Новотроице проживали, на Валдае, рядом. Есть даже песня у Гребенщикова «Я уезжаю в деревню». Была история, как они там зависли в общаге, 1986 год, вроде, был. Он мне рассказал о какой-то швейной фабрике, была общага, фабрика и Окуловка, это я точно помню. Короче, у Игоря определилась идея – сделать «Кинопробы» в этом году. Третьего июня будет такой же концерт на Дворцовой площади, а здесь конкретно привязано к дате. Поскольку это среда, в Питере и в Москве решили, что это не очень удобно.
Состав фестиваля очень мощный для такого мероприятия, в Питере состав будет хуже. Во-первых, из-за «Алисы», а она мало где сейчас выступает. Если посмотреть на их график, они особо стараются никуда не лезть. Кинчева привлекло, что это открытая площадка – он здесь не был, что это деревня, можно приехать на машине. Он любит ездить на машине. Я никогда не забуду, как Кинчев на Жигулях-пятерке зимой любил ездить из Питера в Москву и обратно. Я его спрашивал: «Если она сломается, ведь ты замерзнешь?!». Он говорил: «Ну, не знаю. Люди же ездят. Спасут». Я бы не рисковал на его месте в то время. Сейчас ездить – это даже в удовольствие. Тем более, губернатор обещал сделать дорогу.
Про фестиваль. Я думаю, из Питера должно много приехать людей. Может приехать и 500 человек, и 10000. А тема уже пошла. Не очень понятно, как будет. Толпа – дело сложное.
Основной упор будет на песни Виктора Цоя. Также выступят его соратники – «Алиса» и «Чайф».
Теперь задача – все профессионально сделать, технически организовать такое мероприятие очень сложно. Проблема может выстрелить с любой стороны. Поэтому мы не летим дальше, не говорим, что в следующем году проведем «Нашествие», «Максидром» и т. д. Мы предполагаем, что здесь есть возможности и территория для проведения более масштабных мероприятий.
– У нас регион по погоде не очень хороший. Потому что для всех этих опенэйров всегда важна погода. Что если будет дождь?
– Всё будет. Под дождем, в грязи, в холоде. Есть такой шведский фестиваль, называется «Шведен рок», проводится в Швеции на море. Он проходит в июне, там практически всё время плохая погода. Холодно, там можно проснуться ночью при трёх градусах тепла. И всё равно у них все продаются билеты, по 45 тысяч.
21 июня в Окуловке пройдёт одно из самых крупных и ярких рок-мероприятий этого года. Окуловские «Кинопробы» привлекут в Новгородскую область несколько тысяч человек. Уже сейчас ясно, что на фестиваль съедутся гости со всего Северо-Запада.
Фото 1 – ТАСС; 2, 3, 5 – Валентина Дорофеева; остальные иллюстрации – из открытых источников
Источник: Ваши Новости
