«Нелюбовь»: после пришествия Левиафана
Всего второй раз за всю историю Канн и впервые за 59 лет Россия могла бы получить «Золотую пальмовую ветвь». Да, могла бы, но не получила. Впрочем, приз жюри — третья по значимости награда — тоже очень хороший результат. А в случае Андрея Звягинцева — феноменальный: ни одна из его картин не осталась без призов на престижных кинофестивалях. Поэтому обойти вниманием «Нелюбовь» — не представляется возможным. Совершенно. Посему не буду и пытаться.
«Нелюбовь» — кино серьезное, требующее от зрителя значительных эмоциональных сил: вынести столь откровенно затянутое повествование сможет далеко не всякий — кино все-таки фестивальное. Однако сюжетная линия — простая как валенки или лапти, смотря по погоде — говорит об обратном. О том, что режиссер решил одним выстрелом убить сразу двух зайцев: и награду сорвать, и перед массовым зрителем покрасоваться, уткнув последнего в то самое вещество, которое не тонет. При всем желании. И признаюсь честно: ему это определенно удалось.
Никакой тайны, загадки в этом нет. Звягинцев бесхитростен и прямолинеен. Бьет, что называется, в лоб. Так что остается только изумиться реакции как и достопочтенного жюри Каннского фестиваля, так и простого российского зрителя, которые приняли «Нелюбовь» на «ура!». Оно, впрочем, понятно: для первых русские реалии — какая никакая, а экзотика, для последних же — будто самих себя увидели на экране. Как в зеркале. Что всегда приятно. Поскольку создает иллюзию, что твоя никчемная жизнь — это не частный случай, но — норма. Что у тебя все, как у всех. А, собственно-то, как оно — у всех?
По Звягинцеву, плохо. Двенадцать лет совместной жизни показали, что наши герои, Женя (Марьяна Спивак) и Борис (Алексей Розин), совершили ошибку, скрепив свои отношения узами брака. И вот, как следствие, развод. Но это ерунда, поскольку они уже определились с дальнейшим жизнеустройством. Женя (около тридцати, менеджер салона красоты) нашла себе богатенького Антона (Андрис Кейшс). А Борис (около сорока, сотрудник отдела продаж) сошелся с глуповатенькой, молодой блондинкой Машей (Марина Васильева), кстати говоря, ждущей от него потомство.
В нем-то, в потомстве, правда, уже Жени и Бориса, все и дело: что делать с двенадцатилетним плодом их «нелюбви» по имени Алеша (Матвей Новиков)? В новых жизнях родителей ему места нет. Он — лишний. Это хорошо понимают и Борис с Женей, уже решившие отдать его в детский дом, и сам Алеша, который, не выдержав к себе подобного отношения, сбегает из дому.
В этом слышится отзвук бергмановских «Сцен из супружеской жизни»: на протяжении всего трехчасового фильма дочери героев не появляются в кадре, хотя о них регулярно вспоминают. Они где-то есть, но родители так поглощены собой, что их как бы и не существует. У Звягинцева — проще, чтоб ничего домысливать самому нужды не было никакой: мальчик сперва есть, а потом его нет. Причем никудышная мать даже не сразу замечает его отсутствие: вернувшись поздно от любовника, она, изможденная, заваливается спать и просыпается уже сильно за полдень. Согласитесь, решение Бергмана куда изящнее. Но у Звягинцева более жизненно. Точно не художественный фильм, а документальный. Ни на шаг от действительности. Даже тошнит немного. Хотя вру: уже к горлу подкатывает. Но этого-то Звягинцев и добивается: чтобы тошнило и выворачивало наизнанку. И это — единственно нормальная реакция на происходящее в фильме, которое, то есть происходящее, выражается через название: «Нелюбовь».
Здесь все пронизано нелюбовью, заражено и отравлено ею. Герои ленты своей внутренней пустотой напоминают героев «Сталкера» Тарковского. Вот только в роли самого сталкера у Звягинцева — поисковый отряд, который бросается искать Алешу. Но и поисковики-волонтеры, как и Женя, Борис, офисные коллеги, полицейские, полностью лишены каких бы то ни было человеческих чувств. Они живут инстинктами — самосохранения и размножения. Мир Звягинцева населен животными. Интересно, что большинство критиков отметило удавшиеся сцены секса — это и правда большая удача для русского кино. Ведь только спаривающиеся животные всегда естественны, на камеру или так. Но стоит ли предъявлять животным их низменную сущность?
Современная российская действительность, по Звягинцеву, это воплощение тотальной бездуховности и нравственной деградации. Любовь — это то, что делает человеком. И это чувство утрачено напрочь. Ни один из персонажей, по сути, не является человеком в полной смысле слова. Что-то среднее между человеком и животным. Это мир после конца света. Отсюда и стремление к оголтелому реализму: какое искусство после пришествия Левиафана?
Автор: Иван Карамазов.
Источник: Ваши Новости
