Филобутонист из Старой Руссы открыла тайны своей коллекции
Жительницу Старой Руссы Веру Маслобоеву вполне можно назвать коллекционером широкого профиля благодаря ее разноплановым увлечениям.
В ее домашних «фондах» хранятся уникальные собрания фотографий, живописных полотен, марок, музыкальных инструментов, старинных пуговиц, свистулек, изделий «Крестецкой строчки» и даже мебели столетней давности.
Свои коллекции краевед и экскурсовод охотно предоставляет на выставки и презентует на творческих встречах в любительских клубах.
Одна из таких презентаций прошла недавно в музее-библиотеке Евгения Курдакова при Центре культуры «Русич» в Старой Руссе, где собрались краеведы и заинтересованные удивительной коллекцией люди.
Вера Маслобоева выступила в этот раз в роли филобутониста – коллекционера пуговиц. Это направление она выбрала не случайно. По скудным источникам, подкрепленным воспоминаниями старожилов, ей стало известно, что в Старой Руссе в довоенный период действовала артель по изготовлению пуговиц. Находилась она на набережной Рыбаков в районе бывшего ателье, где нередко находились перламутровые пуговки.
На этом берегу находилась пуговично-гребенчатая артель
- Это была необычная фабрика, пуговично-гребенчатая, - делится познаниями филобутонист. – Работа носила сезонный характер, но поскольку она не приносила доходов, в реестрах артели нигде нет.
Интересную легенду рассказала Вера Маслобоева своей аудитории.
- Когда Екатерина Великая инспектировала старорусское пепелище после пожара, случившегося в 18 веке, прогуливалась она по набережной и наблюдала за местной детворой. Мальчишки, закатав портки, собирали на мелководье ракушки. Их мамы, бабушки и сестры чистили добытые мидии: содержимое - в одну кошелку, раковины – в другую. На вопрос государыни, для чего собирается это добро, местные отвечали, что на корм птичьему двору, мякоть - сразу, а створки раковин - после молотьбы на мельнице. И тогда императрица решила выделить деньги на постройку фабрики, где бы использовалось местное сырье: речные раковины, рога и копыта скота и лошадей для изготовления украшений, пуговиц и гребней.
Если в Европе пуговица носила утилитарный и декоративный характер, то на Руси «пугва» была оберегом. Самые первые декоративные застежки – фибулы.
Позже вошли в обиход маленькие круглые пуговки, полые внутри, с наполнителем, чтобы «звякали» при ходьбе. Их, самые «древние» экспонаты 18 века, оставшиеся от прапрабабки, и продемонстрировала Вера Маслобоева, открывая заветный сундучок.
- Представляете, одену я одежду с такими звякающими пуговицами – да ни один черт ко мне не пристанет! – шутит рассказчица.
Пуговицы разных времен и видов нашиты хозяйкой, как положено, на черные фетровые наволочки, в которые должны помещаться небольшие подушки. Но для передвижной выставки подушки неуместны, поэтому наволочки аккуратно уложены в сундучок. Одна за другой демонстрируются они зрителям и передаются в зал, чтобы ближе рассмотреть уникальное собрание. Между тем Вера Маслобоева продолжает рассказ о старорусских перламутровых пуговицах, которые с ее подачи побывали в 70-х годах в выставочном зале города Пушкин.
- Нашивали пуговицы для Всероссийской выставки специально обученные люди - портнихи из Мариинского театра. Как же делались эти круглые блестящие функциональные украшения? Очень сложно.
И дальше лектор представляет картину производства так, будто все происходит прямо в зале:
- Ракушка достается, обдирается в бочке, обшитой пемзой, в которой происходит вращение по типу мясорубки, снимается коричневый слой. После каждой обработки полуфабрикаты сортируются, варятся в соляной кислоте для того, чтобы перламутр блестел, потом шлифуются в опилках по тому же принципу мясорубки. Только тогда из «перлОвиц», как называли раковины на Новгородчине, изготавливали пуговицы и гребешки.
Рассказывает Вера Маслобоева – как песню поет. А по ходу песни проходят через десятки рук белые пуговки из раковин, коричневые из рогов и кости, блестящие и матовые, большие и крохотные, плоские и на ножках, гладкие и рифленые, местного происхождения и иноземные…
Иноземные пуговички
А между ними нет-нет, да и встретятся сбереженные гребешок для волос, заколка на шляпку, брошь или декоративная булавка…
- Когда было налажено производство фабрики, стали выпускать еще и чесала из конских копыт. – Продолжает интриговать рассказчица. – Процедура чесания льна называлась мыканьем. Вот представьте, сидит женщина дома, короткий лен чешет, а муж-то ее и спрашивает участливо: «Что, горе мыкаешь?»
С особенным трепетом Вера Маслобоева показывает маленький мешочек с пуговками от дедовой рубашки, которые бабушка ее сберегла в память о муже, умершем в блокадном Ленинграде.
- Впервые массово нашивать пуговицы у нас стали военные, - продолжает былинно выводить героиня мероприятия. – Сейчас пуговки - обязательная декорация рукавов мужского пиджака, но еще при Петре Первом их нашивали на обшлага солдатской формы, чтобы служивые носы не утирали.
К сожалению, не оказалось в коллекции филобутуниста оловянных пуговиц эпохи Наполеона, да это и не удивительно. Не смогли бы они дожить до наших дней из-за своей хрупкости, о чем и поведала знаток пуговичного прогресса.
И еще многим поделилась она со зрителями, увлеченными ее рассказом. Например, историей о пуговицах для … духов.
- Духи, особенно те, что на масляной основе, могли испортить одежду. В Америке были придуманы пуговицы, в середине которых была ткань или шерсть, куда наносились духи. В 1923 году приехавшая из США к моей бабушке подруга привезла это новшество. В Санкт-Петербурге же стали выпускать пуговицы из материала, в том числе и для мебели.
Другая история - о пуговице из ГУЛАГа, которая осталась со времен возвращения родственника в 1953 году из лагеря.
- Она срезана с его робы. Поневоле задумаешься, сколько ж людей носило ее, если эта пуговица так стерта! Сколько она видела!
Платок конца 19 века – часть приданного бабушки Веры Маслобоевой. И он стал тоже основой для доли ее коллекции.
Платок ХIХ века из бабушкиного сундука
Филобутонист уже демонстрировала свое пуговичное богатство год назад в школе экскурсоводов Старой Руссы. Видеозапись мероприятия оказалась в свободном доступе интернета, после чего на коллекционера вышла 93-х летняя дама и подарила гребнеобразную брошь из кости, изготовленную в старорусской артели в 1941 году ее женихом. Он погиб на девятый день после призыва на фронт, а память о нем сохранилась. Как сохранилась и эта уникальная вещица, продукция последнего момента существования пуговично-гребенчатой артели в Старой Руссе.
Некоторые из тех, кто знает Веру Маслобоеву и ее увлечение, дарят ей диковинные пуговицы и стилизованные подарки. Так было и на этот раз. Коллекционеру преподнесли вот такой сувенир:
Преемственное от родителей бережное, трепетное и любовное хранение семейных ценностей из прошлого века, а, главное, как считает один из посетителей презентации, их демонстрация – это, своего рода, патриотизм, уважение к прошлому, к традициям. Этим и живет коллекционер широкого профиля Вера Маслобоева. В прошлом завхоз одной из старорусских школ, сейчас она «в свободном полете»: проводит экскурсии, встречается с краеведами, развивается на разного рода курсах и с удовольствием принимает предложения рассказать о своих интереснейших коллекциях.
Фото автора
Источник: 53 новости
