Автопробег длиною в пятьсот лет
По следам новгородской цивилизации прошли «Земляки»
Предваряя рассказ
...В магазине подвыпивший по случаю праздника мужичок решил пообщаться с нами. «Откуда едете-та?» — с характерным завышением на конце фразы спросил он. «Из Новгорода», — пожали плечами мы. Все ж написано и на машинах, и на ветровках. «И долго добирались из Нижнего?» — не унимался он. «Мы не из Нижнего, мы — из Великого Новгорода!».
— Из Великого? Так Великий Новгород... он здесь, — неожиданно сформулировал наш собеседник.
Этот бытовой диалог очень характерен. Мне радостно думать, что где-то далеко на севере живут люди, которые осознают себя новгородцами и гордятся этим. Великий Новгород, о котором мы, живущие здесь, часто отзываемся с недовольством и скепсисом, для них, далеких, — легендарная и почти идеальная прародина.
Еще одну счастливую мысль об отношениях Новгорода и Усть-Цильмы высказал старожил села Алексей Носов, носитель одной из нескольких самых распространенных родовых фамилий: «Были мы в Новгороде. Там у вас такие же, как в Усть-Цильме, песни поют, только конца их не знают. А других старых песен вы конец помните, а мы — нет».
Пожалуй, это лучшая метафора нашего родства и нашей исторической разобщенности. И самая короткая формулировка основной цели экспедиции «Земляки». Мы едем к разбросанным по России носителям новгородской цивилизации, чтобы понять самих себя и восстановить песни, которые пелись здесь когда-то. И спеть их, наконец, целиком.
День первый. Мечта кинематографиста
Выехали из Новгорода под проливным дождем и под звон колоколов.
Символично еще и потому, что наш талисман — валдайский колокольчик с эмблемой экспедиции «Земляки». На остановках мы будем дарить этот эксклюзивный сувенир. Первая остановка — как раз в Валдае, в Музее колоколов. А вы знаете, как после революции колокольные мастера смогли обмануть власть? На отливаемых колоколах вместо святых и серафимов стали делать надпись «сигнальный». Благодаря этому не были утрачены секреты мастерства.
В Иверском монастыре нас принял отец Пантелеймон. Главный храм монастыря — один из немногих, где есть крытая теплая галерея вокруг всего здания. По ней в праздники идут крестным ходом. За алтарем нам показали то, что обычно не видят туристы. «Изнанка» церковной службы — чан со святой водой, целая библиотека требников и шкафы с разноцветными священническими облачениями — на все праздники года.
Дальше — перегон до Боровичей. Там смотрим потрясающей красоты деревянный вокзал — это просто мечта кинематографиста! Жаль, что уехать с него можно только товарняком — пассажирского сообщения нет.
Музей уездного города превзошел все ожидания. Коллекция богатая — понимаешь, что промышленным центром город стал уже очень давно. Поразили изваяния из керамики, выглядящие, как литые бронзовые. Секрет их изготовления, к сожалению, утрачен. А еще из глины в Боровичах делали даже водопроводные краны!
Ночуем в гостинице «Ткачи». Пока недостроен ресторан, поэтому на завтрак — легкий перекус: каша из пакетика, йогурт, сосиска в тесте. Расположена гостиница прямо в центре, так что есть возможность полюбоваться очаровательными в своем запустении старыми купеческими домами. Тоже хоть кино снимай.
День второй. Подорожная
Не заладилось сразу. Range Rover пробил колесо, не доехав до Мошенского. А до Мошенского дорога Боровичи — Пестово еще ничего. Дальше — на твердую двойку. Не единица лишь потому, что видны следы недавнего ямочного ремонта. В будущем году дорога должна получить статус федеральной трассы, и тогда начнется полный ремонт.
В Пестове никто из местных не смог показать нам дорогу в музей. Он создан энтузиастами недавно. Помещение выделила администрация, экспонаты несут жители. Понятно, что это прялки, утюги, самовары — как везде. Но есть и кое-что эксклюзивное. Например, ухо Сталина! Обломок статуи, свергнутой после двадцатого съезда, полвека хранил почитатель вождя. А галифе с сапогами снести так и не смогли. Их забетонировали и превратили в постамент памятника Ленину. С точки зрения истории КПСС Владимир Ильич обеспечил базис для Иосифа Виссарионовича. А в Пестове — все наоборот.
Стоит посмотреть здесь совершенно неожиданные для наших мест фахверковые коттеджи. Их построили немецкие концессионеры в 1924 году. Вы знали, что именно в Пестове было открыто первое в мире совместное производство советской России и капиталистического государства? Немцы заложили основы деревообрабатывающих производств, которыми район живет до сих пор. А вот дома разрушаются. Местные активисты бьются за то, чтобы придать им статус памятника.
Дорога до вологодской Устюжны — получше. Хотя частично грунтовая. Но, доехав, обнаруживаем, что на Toyota Land Cruiser расколот колесный диск. Колесо не спустило только чудом. Не найдя в городке аргоновую сварку, осторожно движемся в сторону областного центра. Джипы отправляются в шиномонтаж, а мы по приглашению мэра Вологды — в фанзону на главной площади болеть за наших: сегодня на ЧМ матч Россия — Хорватия.
После матча, исход которого все знают, нам предстоит преодолеть еще 460 км до Великого Устюга. Дорога местами так себе. Range Rover пытается пройти ее побыстрее и убивает еще одну покрышку. С заменой колеса добираемся до Устюга в шестом часу утра.
День третий. Дед Мороз на экваторе
Великий Устюг — очень уютный и старый, как и все города, не бывшие в оккупации в годы войны. Благодаря счастливой идее объявить его родиной Деда Мороза здесь развиваются туризм и гостиничный бизнес. Гостиница «Гледен» — вполне приличная, с хорошими завтраками. Только вот кровати, по отзывам некоторых участников экспедиции, слишком узкие.
Конечно же, мы посещаем вотчину Деда Мороза и попадаем на праздник экватора — ровно полгода остается до 1 января.
Комплекс вотчины просто огромный. Здесь есть оранжереи, детские площадки и дом Деда с круглогодичной елкой. В этот день мы попадаем на конкурс окрошки. Несколько семей готовят кушанье и продают всем желающим по символической цене. Деньги идут приюту для животных. Отличная идея семейного праздника, в котором задействованы дети: они помогают готовить и с упоением разливают окрошку. И все как-то обходится без Роспотребнадзора. Подозреваю, что санкнижек-то ни у кого нет.
Дальше наш путь лежит по Архангельской области. Еще одна поучительная остановка — в селе Ильинско-Подомское. В обычном деревенском доме здесь организован музей крестьянского быта, и там же нам подают традиционный обед из русской печи. Развлекают гостей одетые в народные костюмы сотрудницы отдела культуры районной администрации. Отличный пример, как практически из ничего и почти без инвестиций можно сделать культурный объект.
День четвёртый. Новгородский след
Мы — в столице Республики Коми Сыктывкаре. Программа плотная и вся связана с Усть-Цильмой и новгородским следом. А след этот обнаруживается повсюду. В национальном музее нам показывают опись, сделанную в коми-селе Ыб в середине XIX века приезжим священником. Церковные власти недоверчиво относились к окраинам, где сохранялись элементы язычества, и частенько присылали инспекторов. Один из них и описал культ иконы Параскевы Пятницы, привезенной в зырянский край семьей Муравьевых из Новгорода в XVI веке. Как только я выкладываю новость об этом в соцсети, мне отвечает проректор НовГУ Даниил Крапчунов. Оказывается, эти Муравьевы у нас хорошо известны: в Батецком районе до сих пор стоит построенный ими храм, посвященный той же св. Параскеве. Наше первое маленькое открытие!
А в книгохранилище сыктывкарского госуниверситета нам удается прикоснуться к рукописным и первопечатным священным книгам усть-цилемских староверов. Печорская книжность — уникальное явление. С библиотек простых северных крестьян сейчас сдувают пылинки в крупнейших книжных собраниях России.
А еще специально для нас в Сыктывкаре на день продлили работу выставки старообрядческих икон, созданных в Великопоженском скиту, неподалеку от Усть-Цильмы.
Кстати, мы жили, пожалуй, в лучшей гостинице Сыктывкара. «Авалон» — выше всяких похвал. Но есть и более бюджетные варианты.
День пятый. В зоне внимания
Триста с лишним километров до Ухты едешь и будто читаешь Довлатова. Емва, Синдор, Чиньяворык — все эти географические названия встречаются в его «Зоне». А с нами, между прочим, — журналист Ассоциации СМИ Северо-Запада Борис Клементьев, который работал с Сергеем Довлатовым в многотиражке. Он рассказывает, что нынешние попытки сделать из писателя мрачного и страдающего мученика режима — от лукавого. Легкий и веселый был человек.
В Ухте мы посещаем грандиозный технический университет, прекрасно реализовавший то, что только предстоит сделать в НовГУ. Здесь теоретическое обучение плотно спаяно с практикой. Готовят специалистов-нефтяников и газовиков, так что крупнейшие и богатейшие компании с удовольствием пополняют материальную базу вуза. Здесь есть все для практических занятий: и газопровод, и нефтяные «качалки».
Дороге Ухта — Ираёль — всего несколько лет. До этого был легендарный «серпантин» — извилистый зимник, на котором летом «КамАЗы» застревали неделями, а легковушки просто тонули. Сейчас — в основном асфальт и километров сорок приличной грунтовки, которую выровняли к нашему приезду. Тем не менее Volkswagen Taureg не выдерживает и начинает неприлично рычать. Что-то с выпускным коллектором. Мастера в Ираёле неумолимы: двигатель раскален, машина едва не загорелась... Уплотняемся и продолжаем путь тремя автомобилями.
По дороге заезжаем в село Ижма, где экспедицию ждет потрясающий прием. Для нас ижемцы повторили элементы праздника «Луд», который прошел неделю назад. И это не артисты — сто жителей села нарядились в народные костюмы и исполнили знаменитые хороводные фигуры, позаимствованные, кстати, у устьцилемов. В культуре ижемцев слились черты коми, ненцев и древних новгородцев. Село живет оленеводством, поэтому экспедицию угощают в специально поставленном чуме. До сих пор семьи уезжают на стойбища, чтобы пасти стада оленей.
Рискуя опоздать на последний паром через Печору, «Земляки» успевают заехать в село Малое Галово, где на берегу разбросаны уникальные валуны округлой формы. Происхождение этих конкреций неизвестно, но местные наделяют их магическими свойствами.
И вот наконец Матушка Печора. Последняя переправа и 50 километров грунтовой дороги до заветной цели.
День шестой. «Родовой дом»
Экспедиция размещается в устьцилемской гостинице «Прасковья».
Отель построен недавно, номеров немного, бронировать надо загодя. Персонал — девушки, одетые в традиционные костюмы, — с наплывом туристов пока справляется с трудом. Впрочем, недостатки сервиса компенсируются чрезвычайной приветливостью. Настоящее северное гостеприимство.
Днем на самолете прибывает делегация из Новгорода во главе с губернатором. Со времен исхода с берегов Волхова это первый официальный визит новгородцев в низовья Печоры.
Гостям показывают мемориальный дом Андрея Журавского, дореволюционного исследователя Печорского края, который впервые вырастил картофель в арктической зоне. Также Андрея Никитина, Веронику Минину, Александра Дронова и Владимира Вербило приглашают в родовой дом. Несколько лет назад статус «родового дома» закрепили официально. На вековых двухэтажных избах появились таблички с фамилиями. «Дуркины», «Носовы» — типичные прозвища устьцилемов.
Вечером — традиционные гонки местных рыбаков на моторных лодках и обрядовый праздник Петровщина. Все жители села собираются на берегу Печоры, поминают усопших. Традиционные блюда этой ночи — пшённая каша и уха из сёмги. Не обходится и без горячительного, несмотря на то, что большая часть жителей исповедует древлеправославие поморского толка. Но, даже не соблюдая некоторые религиозные запреты, устьцилемы остаются верны главной традиции. Петровщина — праздник села и праздник рода, предназначенный для того, чтобы ощутить общность.
День седьмой. Горка на макушке лета
Утром экспедиция вместе с официальной делегацией отправляется на лодках на противоположный берег Печоры. Именно там впервые высадились новгородцы под руководством Ивашки Ластки. Место оказалось не слишком удачным, и сейчас там — небольшая заброшенная деревня, которую иногда посещают рыбаки и охотники. Называется она совершенно по-новгородски — Старое Дворище. Усть-цилемская топонимика вообще сохранила староновгородские черты. Село делится на концы, а в названии слободки Коровий ручей во втором слове ударение падает на первый слог.
В центре Дворища в 1984 году была установлена бетонная стела с небольшой памятной доской. На ней, естественно, поминается Новгород. В самой же деревне в заброшенных сараях можно найти старинные сани и телеги на деревянном ходу — просто музей под открытым небом.
По возвращении в Усть-Цильму экспедиция становится свидетелем главного праздника села. Горка уже пять столетий проводится на макушке лета.
12 июля. Корни праздника, безусловно, языческие — горочные хороводы предшествуют сенокосу. Жители в старинных костюмах собираются на главной площади села. Из крайнего дома появляются запевалы. Под средневековые песнопения люди выходят на «народную поляну» и выстраиваются в бесконечный хоровод. Поражает, что все знают слова песен и фигуры: квадрат символизирует незасеянное поле, круг — солнце.
Впрочем, время вносит свои коррективы. Перед традиционной Горкой — небольшой праздничный концерт. На нем выступает новгородский фольклорный коллектив «Дивья». Устьцилемы принимают его очень тепло, находя в репертуаре много общего. А министр культуры Новгородской области Владимир Вербило срывает овацию, исполнив со сцены свою песню о Великом Новгороде.
И вот наконец двинулись, запели. Певицы «Дивьи» в сценических костюмах вливаются в общий, никем не срежиссированный, но монолитный от ежегодных повторений усть-цилемский хоровод. И хоровод расступается, принимает их к себе. Будто и не было пятисот лет разлуки.
Источник: «Новгородские ведомости»
Фотографии предоставлены фотослужбой информагентства БНКоми
Источник: 53 новости
