Книга «Надя-сан из села Медведь» расскажет о лагере пленных японцев на Новгородчине и тайне пропавшего веера
Русские буквы на японском веере. О том, как Восток и Запад сошлись в новгородском селе
Буквально на днях из печати выйдет новая книга новгородки, собкора московской «Учительской газеты» Светланы Потаповой «Надя-сан из села Медведь». Впрочем, популярность она уже набрала — её электронная версия выложена в Интернете. В книге отражена уникальная тема о единственном в Российской империи лагере пленных японцев в новгородском селе Медведь в период Русско-японской войны 1904–1905 гг.
— Светлана Александровна, эту удивительную историю, пожалуй, знают все новгородские журналисты. Но вам удалось посвятить ей целый роман. Чем она вас зацепила?
— Эта тема действительно лежит на поверхности. Однако из бесед со множеством новгородских учителей я обнаружила, что некоторые об этой истории ничего не слышали. К сожалению, не всегда человеку на глаза попадаются нужная публикация, репортаж в СМИ. Как мне эта тема стала близка? Пятнадцать лет я знакома с учителем, в прошлом — директором Медведской школы Виктором Ивановичем Ивановым. Он — подвижник, краевед, у него самого вышли две документальные книги об истории села Медведь. В одной из них несколько страниц было посвящено документальным сведениям о японцах, которые находились в этом селе в период с 1904-го по 1905 год. Благодаря медведским краеведам до нашего времени дошла схема аракчеевских казарм, по которой можно понять, где конкретно жили японские пленные офицеры и солдаты.
Меня затронула реальная история взаимоотношений учительницы Надежды Карповой и офицера Масакадзу Хигаки. В Медведском музее хранился веер, подаренный японским военным русской барышне. К сожалению, этот экспонат затерялся.
— В аннотации вы сразу оговариваете, чтобы читатель не считал описанные в романе образы идентичными реально жившим людям. Но у большинства персонажей сохранены их настоящие имена и фамилии. Откуда такая осторожность?
— События в романе основаны на документах и согласованы с историческими реалиями, но это всё-таки — художественно-историческое произведение. Часть сюжетных и психологических линий между героями была обусловлена реальными событиями, но часть — создана мной. Например, можно только догадываться, какие были характеры у членов купеческого семейства Гавриловых, ставших прототипами моих Гаврилиных. Их потомки сейчас живут в Санкт-Петербурге. Поэтому я сделала такую оговорку.
— События вашего романа проходят на фоне Русско-японской войны, которая оказалась не маленькой и не победоносной. До сих пор у исследователей разные взгляды на неё. Какой он у вас?
— Современные россияне — обычные люди, не историки — очень мало знают о Русско-японской войне. В школьных учебниках этот период освещается бегло. Когда я начала изучать материал, то обнаружила, что, как и многие, не знала, например, что эта война велась на территории Китая и Кореи. Пришлось разбираться, за что, собственно, боролась Россия. А ведь по сути эта война стала предпосылкой революции 1905 года и дальнейшего распада Российской империи. В ней мы проиграли, поэтому о ней и не любят вспоминать. Когда я начала писать роман, то вдруг осознала, что новгородское село стало той точкой на карте мира, где впервые за историю наших двух стран сошлись вне войны жители России и Японии. Село Медведь, где проживало более тысячи человек, приняло около трёх тысяч пленных японцев. Этот тесный контакт Востока и Запада меня заинтересовал.
— То есть известное выражение Киплинга «Запад есть Запад. Восток есть Восток, и вместе им никогда не сойтись» вашей историей ещё раз опровергается?
— Япония была веками закрытым от внешнего мира государством. Всего лишь за двести лет до описываемых в романе событий Россия и Япония вообще узнали друг о друге. Наша пресса в начале ХХ века описывала японцев, как желтокожих карликов, русские лубки изображали врагов с обезьяньими мордами. А в японской газете того периода я обнаружила текст, перепечатанный из американской прессы, в котором говорилось, что русские варвары спят на голой земле и живьём поедают птиц. В моей книге говорится о том, что благодаря встрече в Медведе «стали рассыпаться обе легенды — о жёлтом дикаре и белом звере-варваре. Сквозь мерещившиеся обезьяньи и медвежьи морды проступили человеческие черты...».
— Методы пропаганды, видимо, не меняются. Но, несмотря на враждебность двух государств друг к другу, между их людьми были и добрые, человеческие отношения. И всё же мне кажется, что личная история русской учительницы и японского офицера — почти из области фантастики.
— Частичную консультацию моему роману дал директор Токийского института русского языка господин Йосихико Мори. Он прекрасно говорит на русском, мне удалось детально расспросить его по некоторым моментам книги. На отношения между японцами и русскими он смотрит предельно реалистично. Йосихико Мори родом из Мацуямы, японского города, где был лагерь для русских пленных во время Русско-японской войны. Там до сих пор сохранилось русское кладбище, японцы ухаживают за ним не менее бережно, чем русские в Медведе. Когда Йосихико Мори был ещё ребёнком, его мама говорила ему: «Там покоятся русские люди, молись о них». Возможно, из-за этой личной истории ему стали интересны Русско-японская война и всё, что связано с ней. Мы с господином Мори сошлись во мнении о том, что трудно представить в те времена открытую любовь русской женщины и японского офицера. Хотя наш разговор с господином Мори произошел после того, как были написаны эти страницы романа, я интуитивно чувствовала, когда писала, что не могу представить, как Надежда Карпова прогуливалась под ручку с Масакадзу Хигаки. В романе между ними остается словно натянутая тетива лука — одновременно и сильный интерес друг к другу, и недосказанность. На пути этой любви встают война, различная ментальность и само время.
— И всё-таки почему именно Медведь был выбран для ссылки японских военнопленных?
— Я придерживаюсь версии, что японцев специально провезли через всю страну в пропагандистских целях, чтобы продемонстрировать россиянам военную силу государства, так как Россия начала проигрывать. В стране существовали временные пункты содержания японцев, но в итоге почти все пленные попадали в Медведь. Массовый лагерь здесь был организован еще из-за крупных масштабов аракчеевских казарм. Русские части из них ушли, остался охранять японцев Свирский полк. И третья причина — такая удалённость от Японии практически исключала побеги.
— Почему вы не захотели ограничиться только изданием своего произведения? Известно, что ваш роман стал содержательной основой для всероссийского образовательного проекта.
— Над романом я работала примерно полтора года, закончила его в нынешнем апреле. В мае я выехала в село Медведь на раскопки надгробных камней с иероглифами. Это ежегодная акция. Близ села Медведь были захоронены 19 японских пленных, умерших от болезней и полученных на войне ран. На раскопках я познакомилась с Йосихико Мори. И в разговоре с ним выяснилось, что он хорошо знаком с ректором НовГУ Юрием Боровиковым. В рамках сотрудничества с Токийским институтом русского языка новгородский вуз принял решение выпустить роман «Надя-сан из села Медведь». Кстати, предисловие к книге написал Илья Хохлов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Новгородского музея-заповедника. Часть книг будет подарена осенью японской делегации на мероприятии в честь десятилетия памятного места русско-японской дружбы в селе Медведь. Остальные экземпляры университет предоставляет педагогам школ, которые задействованы в проекте.
— Сколько школ уже в проекте? И в чём его суть?
— Он поддержан не только НовГУ, но и министром образования Новгородской области Павлом Татаренко, и РИПР — Региональным институтом профессионального развития. Спасибо всем за эту поддержку. Участие педагогов добровольное. Основой проекта является изучение романа «Надя-сан из села Медведь» в пилотных общеобразовательных учреждениях. Оно будет осуществляться в рамках внеурочной деятельности по ФГОС, внеклассного чтения по литературе, истории или в рамках воспитательной работы в 7–11 классах. Направления проекта: литературное, историческое, экскурсионная и исследовательская проектная деятельность детей. В романе есть эпизоды, которые могут стать темами для детских исследований. Например, история легендарной песни «Варяг» или вальса «На сопках Маньчжурии». И я очень надеюсь, что проект привлечёт внимание общественности к сохранению исторических объектов в селе Медведь, в том числе медленно разрушающегося памятника федерального значения — аракчеевских казарм.
«Сначала в проекте по внеклассному изучению романа «Надя-сан из села Медведь» захотели участвовать творческие учителя из 20 школ Новгородской области. От них информацию о проекте через соцсети узнали педагоги из других городов и областей. Сейчас к проекту присоединились школы Пермского края, Костромской, Псковской областей, Республики Карелия, Ярославля, Тюмени, Санкт-Петербурга».
Фото веера из архива Светланы Потаповой.
Источник: cайт газеты «Новгородские ведомости»
Источник: 53 новости
