Архивы раскрывают тайны: казак, агроном и партизан Василий Лошенко
В хранилищах государственных архивов Новгородской области — сотни тысяч документов. Прикосновение к каждому вызывает трепет сопричастности подлинной человеческой жизни, закончившейся десятилетия, а может быть и столетия назад, но готовой говорить с нами, живущими сегодня. «53 новости» и государственные архивы Новгородской области публикуют цикл очерков, который может стать бесконечным. Бесконечным, как судьбы людей, стоящие за длинными номерами и шифрами «единиц хранения». Возможно, генетический код нашей земли зашифрован в них…
Архивные дела, составленные на новгородцев в довоенное время, почти не содержат фотографий. Редкое исключение — личное дело Василия Герасимовича Лошенко, старорусского агронома и партизана.
Василий Герасимович родился 29 декабря 1905 года в станице Варениковская Темрюкского района Северо-Кавказского края. Его отец, Герасим Семёнович Лошенко, имел 30 десятин земли и дважды избирался станичным атаманом. Как писал Василий в автобиографии, отец работал управляющим экономией у помещика Карцева и умер в 1921 году.
Несмотря на происхождение из семьи богатого казака, будущий партизан с юных лет связал свою судьбу с новой властью. В 1922 году он вступил в РКСМ. Некоторое время комсомолец состоял в части особого назначения, которая находилась в станице. После окончания школы второй ступени в 1924 году Лошенко поступил в Кубанский сельскохозяйственный институт, из которого перевелся на втором курсе на экономический факультет Ленинградского сельхозинститута. Еще студентом, 4 апреля 1928 года, он стал членом ВКП(б).
В феврале 1930 года выпускник аграрного вуза отправился в Среднюю Азию, где работал участковым кустовым агрономом Ак-Дарьинского райколхозсоюза в Узбекистане, с апреля 1930 года — районным агрономом и старшим агрономом машинно-тракторной станции (МТС) в кишлаке Лоши.
Вернувшись летом 1931 года в Ленинградскую область, Василий Герасимович принял решение поступить в аспирантуру родного института на кафедру почвоведения. Через год, в октябре 1932 года он был назначен директором Псковской льняной опытной станции «Стремутка» в Псковском районе. С февраля 1933 года В.Г. Лошенко заведовал отделом химизации станции, работал заместителем директора по научной части.
С окончанием аспирантуры в 1934 году уже опытный агроном защитил диссертацию – ему присвоили звание кандидата сельскохозяйственных наук. В сентябре 1936 года в деревню Стремутка Псковского района на Псковскую зональную опытную станцию по выведению новых сортов льна приезжал вице-президент ВАСХНИЛ академик Николай Вавилов — об этом важном факте Василий Герасимович указал в своей автобиографии.
1937-й год принес молодому ученому серьезные испытания. 31 августа 1937 года Псковский райком ВКП(б) исключил Василия Герасимовича из рядов партии «за то, что не вел борьбы с разоблаченным врагом народа», бывшим директором опытной станции В.А. Кудрявцевым, проводил «вредительство в деле химизации». Бывшему казаку припомнили происхождение и бегство родных за границу после революции. Один из трех братьев Лошенко, Григорий, учившийся в Кубанском реальном училище, бесследно исчез, зятья Матвей Животов и Аким Набоков уехали за пределы Советской России. 30 сентября партсобрание исключило из членов ВКП(б) жену Василия Лошенко А.А. Кириллову, которая проявила «непартийное поведение», пыталась защищать «врагов народа» Кудрявцева и своего мужа.
Псковский историк А.В. Филимонов пишет: «Так в одно мгновение уважаемые люди, ученые, о заслугах которых еще совсем недавно восторженно писали газеты, превратились во «врагов народа», что не только нанесло непоправимый ущерб научно-исследовательской работе станции, но и оставило тяжелый моральный след в ее коллективе».
Личный листок по учету кадров старшего агронома совхоза «Сталь» Старорусского района Василия Герасимовича Лошенко. 9 февраля 1940 г. ГАНИНО. Ф. 120. Оп. 2. Д. 905. Л. 2-3об.
Василий Герасимович оказался в заключении, но вскоре был выпущен на свободу и получил возможность вновь заниматься любимым делом. С ноября 1937 по октябрь 1938 года он работал заведующим агрохимической лабораторией 1-й Порховской МТС, где в январе 1938 года также возглавил рабочий комитет МТС. 3 декабря 1938 года Лошенко перевели старшим агрономом в совхоз «Сталь» 2-го Ленсвиноводтреста в Старорусский район. 21 марта 1940 года бюро Старорусского райкома ВКП(б) утвердило будущего партизана главным агрономом районного земельного отдела, причем Василию Герасимовичу приходилось также исполнять обязанности заведующего РайЗО — районного земельного отдела.
В 1941 году Лошенко был возвращен партбилет. Казалось, восстановление доброго имени, авторитет в науке — к тому времени у него вышло несколько статей, хорошая работа открывали Василию Герасимовичу большие перспективы как руководящему работнику сельского хозяйства. Но 22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война.
В день радиообращения И.В. Сталина 3 июля первый секретарь райкома ВКП(б) С.М. Глебов был в Смольном, где получил указание от секретаря Ленинградского обкома ВКП(б) Т.Ф. Штыкова выявлять добровольцев, готовых в условиях гитлеровской оккупации бороться с врагом. 7 июля Терентий Фомич уже был в Старой Руссе. «Сейчас решается судьба Ленинграда, – говорил он, – и нельзя допускать как ни малейшего благодушия, так и, тем более, паники. Следует усилить политическую работу с населением, создавать партизанские отряды, подпольные партийные и диверсионные группы».
Организацией диверсионных групп и явок, наряду с сельхозработами, было поручено заниматься заведующему РайЗО, участнику финской войны Ивану Кондратьевичу Трусову. Организацию военной подготовки будущих партизан — она велась в истребительном батальоне НКВД — взял на себя имевший двухгодичный опыт службы в армии секретарь райкома ВКП(б) Алексей Петрович Лучин, которому помогали прибывшие пограничники. Война стремительно приближалась к Старой Руссе — всего через несколько дней на город упали первые немецкие бомбы.
В середине июля после эвакуации своих семей все работники райкома и райисполкома были переведены на казарменное положение, а уже в конце месяца формирование партизанских отрядов было завершено. В «районный» отряд командира А.П. Лучина и комиссара Н.А. Волкова было зачислено 36 человек — из них 35 были коммунистами: работники районных организаций, председатели и секретари сельсоветов, рабочие Парфинского фанзавода. 1 августа на гумне в деревне Бряшная Гора отряд принял присягу. На вооружение партизан были переданы ручной пулемет, 35 винтовок, 56 гранат, 75 бутылок с горючей смесью.
Но зачастую партизанам не хватало самых необходимых предметов. 29 июля А.П. Лучин с руководителями старорусских отрядов был приглашен в штаб 11-й армии для согласования взаимодействия с военными.
«Когда разговор подходил к концу, Морозов (командующий армией генерал-лейтенант В.И. Морозов – В.К.) вдруг спросил меня, имею ли я компас. Я с некоторым смущением ответил, что не имею, да и достать его трудно. Тогда генерал обратился к сидевшему тут же штабному офицеру:
– Капитан, подари свой.
Тот снял со своей руки компас и протянул его мне. Этот подарок стал моим постоянным спутником на все тридцать два месяца нахождения в тылу врага» (из сборника воспоминаний «Партизанскими тропами Приильменья»).
Все диверсионные группы Старорусского района — а их насчитывалось 31 — были сведены в диверсионно-разведывательный отряд С.А. Араджиони – И.К. Трусова. Если отряд А.П. Лучина в ночь на 2 августа отошел в южную часть района (его база находилась между деревнями Зехино, Котицко и Кривец), где вел разведку и работал с населением, то база второго отряда располагалась в районе села Взвад, на приильменской пожне. Также в Старой Руссе был создан «городской» отряд П.А. Антонова – Я.Е. Ицкевича, который выдвинулся в район села Рамушево.
«Навсегда запомнились первые тревожные ночи в лесном лагере… – вспоминал Алексей Петрович. – К каждому шороху прислушивались еще не обстрелянные партизаны. 10 августа состоялась первая вылазка на дорогу Волот – Старая Русса между деревнями Взгляды и Речные Котцы. Нам удалось уничтожить небольшую бензозаправочную станцию фашистов, заминировать дорогу, вырезать до полукилометра телефонного кабеля».
После напряженной борьбы за Старую Руссу, которая была захвачена гитлеровцами еще 9 августа, к концу месяца части 11-й и 34-й армий вынуждены были отступить с территории района. Вместе с ними уходили и партизаны. Без рации отряд А.П. Лучина не имел систематической связи с военным командованием, а разработанной системой явок и паролей воспользоваться не удалось.
До наступления холодов старорусские партизаны трех отрядов — из остатков распавшегося в тылу противника «городского» отряда был создан отряд И.И. Грозного – Б.М. Гольдина — жили в зарослях кустарника на берегу реки Верготь, а за несколько дней до праздника 7 ноября перешли в дома прифронтовой деревни Старый Двор. Получая задания от военных, рушане выходили на кратковременные боевые операции в ближайший тыл врага. Действия всех отрядов — более 80 партизан — координировал С.М. Глебов. Одной из первых совместных операций отрядов стал налет на немецкий гарнизон в деревне Иванково 21 ноября 1941 года.
В ноябре у деревни Старый Двор произошел боевой эпизод, участие в котором принял В.Г. Лошенко. В полдень за околицей приземлился немецкий самолет «Мессершмитт» Ме-109М. Летчик, не подозревавший, что находится на советской территории, спокойно вылез из кабины, раскрыл планшет с картой и стал уточнять свое местоположение. Всего в трех километрах отсюда стояли гарнизоны гитлеровцев.
Когда к самолету приблизились партизаны, летчик застрелился. Народные мстители замаскировали истребитель снопами льна и сообщили о трофее командованию 180-й стрелковой дивизии. Самолет был разобран по частям и на автомашинах вывезен в советский тыл. Партизаны получили благодарность армейского командования.
В начале декабря 1941 года в деревню Старый Двор Полавского района, где стояли три старорусских отряда, прибыли представители Политуправления Северо-Западного фронта Левин и И.М. Киянский и командир 1-й особой партизанской бригады майор А.И. Никифоров. Они передали приказ командования провести операцию по разгрому штабных учреждений 290-й пехотной дивизии в деревнях Мануйлово, Лукино и Воронцово. Для выполнения этой задачи привлекались все силы старорусских партизан под общим командованием С.М. Глебова, а также силы 1-й особой бригады: Лычковский отряд М.М. Полкмана, Полавский отряд Т.П. Петрова (по другим данным, А.И. Широкова), отряды И.Ф. Трегубова и Г.В. Тимофеева. Всего — 268 человек.
Все партизанские командиры уже имели опыт организации подобных операций. Так, отряд И.Ф. Трегубова 27 ноября совершил успешный дерзкий налет на гарнизон в деревне Иломля Демянского района, численность которого многократно превосходила его силы — за этот подвиг 10 декабря командир был представлен к ордену Красного Знамени (награжден орденом Красной Звезды).
Разгром гарнизонов Мануйлово, Лукино и Воронцово стал одной из первых крупных партизанских операций южного Приильменья. Партизаны располагали информацией, что немцы выслали из этих населенных пунктов всех жителей, поэтому деревни должны были быть уничтожены.
Некоторые просчеты были допущены при планировании операции. Так, старорусские партизаны взяли побольше боеприпасов, а продуктов захватили только на полтора - двое суток, рассчитывая быстро вернуться к линии фронта. Комиссар 1-й особой бригады А.К. Кириллов сообщал в донесении начальнику Политуправления фронта, что его бригада выступила с недостатком боекомплекта.
В ночь на 10 декабря отряды начали намеченный марш от исходного пункта — кусты западнее деревни Маята. Партизаны шли тремя колоннами. По прямой до цели было около 20 километров, но на деле путь значительно удлинился. Попытка незамеченными обойти несколько немецких гарнизонов на правом берегу Ловати не удалась: идущие впереди нарвались на натяжные мины. Партизанам пришлось отправить раненых на базу и изменить маршрут.
Рассвет застал народных мстителей в восьми километрах от цели — пришлось организовать дневку в лесу, причем костры разводить было запрещено. Несмотря на мороз, бойцы и командиры шли в сапогах, так как болота еще не промерзли. Отсутствие теплой обуви стало причиной обморожений. В 1-й особой бригаде обморожение получили 17 человек.
Когда вновь стемнело, отряды 1-й особой бригады под командованием А.И. Никифорова двинулись на Мануйлово, отряд С.А. Араджиони — на Воронцово, отряды И.И. Грозного и А.П. Лучина атаковали Лукино с северной и южной окраины соответственно. «…Смелым броском ворвались в деревню. Тактика была обычная: в окна домов полетели гранаты, выбегавших фашистов настигали партизанские пули, – писал бывший комиссар отряда С.А. Араджиони Иван Кондратьевич Трусов. – Штабные учреждения гитлеровской дивизии были полностью разгромлены» (из сборника воспоминаний «Партизанскими тропами Приильменья»).
Налет на мануйловский гарнизон должен был стать сигналом к наступлению старорусских отрядов, но Никифоров не решился напасть на немцев. В результате гарнизон из Мануйлово выбыл на помощь гитлеровцам в деревню Лукино. Как писал в документальной повести «Передать командованию…» журналист и историк К.Н. Киселёв, нерешительность, проявленная в декабрьской операции, привела к замене Никифорова на посту комбрига-1 Н.П. Буйновым.
Старорусские отряды успешно провели операцию и в три часа ночи вышли к хутору Громово. О возвращении после налета вспоминал Иван Иванович Грозный: «В 10 утра вошли в Невий Мох и, проваливаясь по колено, двинулись по нему, остановились в смешанном леске. Не успели расположиться, как пришлось занять круговую оборону. Отстреливались до вечера, а затем снова бросок вперед по болоту. И так в течение шести дней. Многие поморозились, ели снег — не было ни воды, ни пищи. У большинства начались галлюцинации — снимали одежду, разувались, ложились в сугробы. Кто был покрепче, с трудом удерживали, помогали идти. На седьмые сутки с помощью армейских разведчиков перешли передний край» (из книги И.Н. Вязинина «Старая Русса в истории России»).
На дневке после боя старорусским партизанам пришлось отбить три атаки гитлеровцев. Фланговой контратакой народные мстители разбили засаду у деревни Рябчиково. Путь назад через леса и болото Невий Мох казался бесконечным. Не выдерживая напряжения, люди падали духом, но у товарищей всегда находились слова поддержки. К тому же разыгралась метель — потеряв ориентиры, партизаны наткнулись на минные заграждения при впадении Полы и Верготи в Ловать. В ту же ночь форсировать Полу не удалось, рушане отошли в лес к Ловати. В воспоминаниях участники операции отмечали, что только благодаря собранности и выдержке, которые проявил командир группы отрядов Семён Михайлович Глебов, партизанам удалось выйти к своим. По итогам операции он был награжден орденом Красной Звезды.
Во время операции старорусские отряды потеряли 9 человек: погибли комиссар отряда, секретарь райкома ВКП(б) Н.А. Волков, заведующий военным отделом райкома ВКП(б) Н.С. Игнатьев, рабочий фанзавода №2 М.В. Синельников и другие. Среди погибших был и Василий Герасимович Лошенко. 9 человек также погибло в отрядах 1-й особой бригады, 12 партизан пропало без вести.
Опыт, полученный в первых боях, позволял руководителям партизанского движения более тщательно разрабатывать планы налетов, учитывая особенности движения по ночному лесу, успешно бороться с обморожениями, вести многодневную разведку перед нападением. Это был опыт, полученный дорогой ценой, но он позволил партизанам стать серьезным противником для гитлеровских захватчиков.
Валерий Геннадьевич Колотушкин, заведующий отделом использования документов Государственного архива новейшей истории Новгородской области
Источник: 53 новости
