Дмитрий Асташкин: «История Холокоста — очень актуальный урок»
Сегодня, 27 января, международный день памяти жертв Холокоста. Именно 27 января 1945 года Красная Армия освободила узников лагерь смерти Аушвиц-Биркенау.
Среди освободителей были и четыре новгородца. В 2005 году Генеральная ассамблея ООН постановила, что Международный день памяти жертв Холокоста будет отмечаться ежегодно и что недопустимо любое отрицание Холокоста — будь то полное или частичное. Тем не менее, вчера в Ленинградской области произошел скандал — на вебинаре для учителей лектор заявил, что «Холокоста не было».
О теме Холокоста «53 новости» поговорили с Дмитрием Асташкиным, старшим научным сотрудником Санкт-Петербургского Института истории РАН, доцентом кафедры журналистики НовГУ.
— Когда вы начали писать о Холокосте?
— Впервые я написал о Холокосте в 2007 году. Тогда состоялось открытие памятного камня жертвам Холокоста из города Сольцы Новгородской области. В 1941 и 1942 годах мимо здешних сосен оккупанты вели на расстрел десятки евреев. Самому старшему из них было за 70, самой младшей — два года. Освещать открытие меня пригласил профессор Борис Ковалев, региональный представитель Научно-просветительного центра «Холокост». В итоге мои тексты и фотографии вышли в трех газетах: «Еврейские новости», «Аргументы и факты — Великий Новгород» и «Новгородский университет». С тех пор я систематически пишу научные и публицистические тексты про преступления в период Холокоста на территории Северо-Запада России.
Я регулярно принимаю участие в проектах и мероприятиях НПЦ «Холокост», стал его региональным представителем с 2014 года. О своем опыте регулярно рассказываю в новгородских медиа. Кроме истории Холокоста я также занимался темой экстремизма и ксенофобии в рамках преподавания курса «Правовые основы журналистики». В том числе пытался понять, как можно противодействовать этим настроениям.
— Стоит ли давать возможность высказаться в СМИ представителям неонацистских взглядов и отрицателям Холокоста?
— По поводу неонацистов — существует законодательство, которое прямо запрещает неонацизм и, конечно же, никаких неонацистов в СМИ быть не может по юридическому определению. Эта практика действует не только в России, но и в других странах. Даже если какое-то СМИ предоставит слово неонацистам на своей площадке, оно будет отвечать перед законом. Таким образом, это вопрос не этики, а соблюдения законов. По поводу отрицателей Холокоста. Тут ситуация сложнее, потому что такие люди в отличие от неонацистов маскируются под ученых. СМИ должны разделять профессиональных историков и таких вот ревизионистов. В своих аргументах отрицатели, по сути, оправдывают нацистские преступления.
— Считаете ли вы важным освещение истории Холокоста в контексте предотвращения межнациональных конфликтов?
— История Холокоста прямо говорит, что насилие над людьми — недопустимо. Уничтожение, преследование, любое притеснение людей по национальному признаку — это зло. Мне кажется, что тот, кто изучает историю Холокоста, становится гуманнее к людям, гуманнее к представителям других национальностей. Таким образом, история Холокоста — очень актуальный урок.
По истории Холокоста как главного зла ХХ века существует консенсус, эта тема включена в школьную программу, постоянно фигурирует в СМИ и так далее. По другим межнациональным конфликтам консенсуса нет ни в обществе, ни в медиа. Например, тема армянского геноцида, межэтнические столкновения в Африке... Журналисту тяжело найти независимую интонацию историка, воспарить над схваткой — в большинстве случаев это не получается. Однобокое освещение играет свою негативную роль, история в таких случаях используется как топливо для ненависти, поэтому конфликт может длиться и длиться.
— Какие этические нормы вы соблюдаете в публикациях на межэтнические темы? Стоит ли, например, указывать национальность или регион рождения человека, если он совершил преступление?
— Это сложный вопрос. Когда я пишу про историю Холокоста, то всегда указываю национальность жертв — это евреи, цыгане. Ведь нацисты разделяли людей по расовому признаку, и чтобы понять «логику» преступлений, мы должны обозначать национальность жертвы. И наоборот, советская традиция замалчивания, превращения всех в мирных советских граждан, как раз-таки исключает память о многих, потому что все смешивается воедино. Что касается второго вопроса — с одной стороны, существуют организации преступников по этническому признаку, также совершаются преступления на почве межэтнических конфликтов. В этих случаях информирование аудитории о национальности преступников является важным фактором — читатель имеет право на такое знание.
Другое дело, что это надо делать аккуратно. В условиях межэтнического конфликта указания национальности могут лишь привести к усилению конфликта. Сейчас медиарынок устроен так, что наиболее популярными становятся те СМИ, которые не стесняются указывать национальность, возможно даже нарушая при этом какие-то этические нормы. Такая подробная информация притягивает большое количество читателей. Вообще, в условиях жесткой конкуренции медиа и разнообразия новых медиа ждать соблюдения этических норм при освещении межэтнических тем довольно сложно.
— Чувствуете ли вы, что вопрос межэтнических отношений сейчас обострен?
— Вопрос межэтнических отношений обострен во всем мире, движение Black lives matter, например, и Россия не исключение. Недавний конфликт азербайджанцев и армян в центре Москвы это подтверждает. Кроме того, сейчас мы переживаем экономический кризис. А в период финансовой нестабильности радикалы склонны искать виновников в лице представителей других национальностей.
В целом, я считаю, что за последние годы в России антисемитизм не проявляется, возможно, фокус сместился на другие национальности. Беспокоит, что на фоне политических сложностей иностранцы из «коллективного Запада» в России стали восприниматься в качестве врагов, агентов, шпионов. В частности, очевидно подозрительное отношение к американским гражданам. Эта проблема не относится к межличностным контактам, а выражается в качестве коллективного стереотипа. Стоит учитывать и тот факт, что у большинства населения нашей страны нет загранпаспорта, многие попросту не выезжали за рубеж и поэтому воспринимают иностранцев только через призму пропаганды.
В самой же Новгородской области практически нет межэтнических конфликтов, нет ситуаций притеснения. Это объясняется рядом причин. Регион небольшой, моноэтнический, здесь мало трудовых мигрантов. Я бы сказал, что новгородцы спокойно относятся к другим национальностям — рядом Санкт-Петербург и Москва, откуда приезжают туристы из самых разных стран. Кроме того, в НовГУ обучается около 800 иностранных студентов — это культурные люди, часто они получают первое высшее образование у себя дома, они не сталкиваются с ксенофобией.
Фото: Дмитрия Асташкина с открытия памятного знака 24 сентября 2007года в Молочковском бору, где были убиты евреи города Сольцы.
Источник: 53 новости
